Еще две семьи, потерявшие своих детей, заявили претензии к детской реанимации Магнитогорска

Оба ребенка погибли в детской больнице на улице Суворова, 100. Фото: Гугл карты.

В сентябре в реанимации детской больницы № 3 Магнитогорска умер двухлетний мальчик. Близкие Мирона Куца подозревают, что до трагедии довела халатность врачей. Обстоятельства смерти малыша проверяет прокуратура. Пока идёт проверка еще две семьи заявили, что их детей лечил тот же врач и не смог спасти по странному стечению обстоятельств.

ВРАЧ СКАЗАЛ: «ЭТО ЛЕЧИТСЯ». И ДОВЕЛ РЕБЕНКА ДО КОМЫ?

17 сентября 2019 года Анна Пухова отвела в садик абсолютно здорового пятилетнего сына. К вечеру, по словам воспитателя, Владика вырвало, и родители повезли мальчика в инфекционное отделение местной больницы. Медики заподозрили у ребенка гастрит и острую кишечную инфекцию. Сказали пить смекту и регидрон, отпустили домой.

Утром к мальчику на дом пришла участковая педиатр, назначила дополнительные лекарства и сняла с учета. А еще через день, 19 сентября, состояние ребенка резко ухудшилось — мальчишка начал терять сознание. На скорой его повезли в инфекционку, а потом в реанимацию детской больницы № 3 на Суворова, 100, где скончался Мирон.

— Как и Мирона, Владика принял врач-реаниматолог Виктор Муштей. Он распорядился взять у сына люмбальную пункцию, которая показала серозный менингит. Тогда врач успокоил меня, что это лечится, — говорит Анна.

А через сутки, в ночь на 21 сентября, у мальчика произошел отек мозга. Ребенок больше не мог дышать самостоятельно, и его подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. У родителей попросили согласие на перевод в Челябинск. Анна сопротивлялась и предлагала привезти сыну лекарства, врачей — лишь бы с ним не случилось неладное по дороге. Но медики настояли на переводе.

— Мне говорили, что транспортировка плановая. Но я видела, что ситуация экстренная. Сына вынесли на носилках, ему постоянно измеряли давление. На скорой и в вертолете он летел без меня. Я поехала в Челябинск следом. И там врачи ГКБ № 8 мне открыли глаза. Сказали, что мозг сынишки не подает признаков жизни, что время упущено. Транспортировка Владюши в Челябинск, по их словам, была необоснованной, выжить сыну, скорее всего, не удастся, — говорит Анна.

ПАЦИЕНТ БЕЗ СОЗНАНИЯ ХОДИЛ СВОИМИ НОГАМИ?

Ровно месяц челябинские врачи боролись за жизнь мальчишки, однако сердце ребенка остановилось. Причиной гибели стал отек мозга.

— Как и близкие Мирона Куца, я обвиняю в смерти моего сына реанимацию детской больницы Магнитогорска. Это на их руках Владик впал в кому. А потом, чтобы не портить статистику смертности, они спихнули сына в Челябинск. На тот момент заболевание уже носило фатальный характер. К такому выводу пришли эксперты, — заявляет Анна.

Историю болезни Владислава Пухова пристально изучили в минздраве области и в страховой компании «Астра-Металл». Эксперты нашли существенные дефекты помощи маленькому пациенту.

Так, участковый педиатр некорректно назначила препараты и завысила кратность приема лекарств. Медики скорой помощи не проводили пульсоксиметрию. Но больше всех отличилась реанимация на Суворова,100.

При поступлении в палату интенсивной терапии ребенку не измерили рост и вес. Данные записали на глаз, а точность необходима для правильного подбора дозы лекарственных препаратов. Владика с опозданием осмотрел невролог, что не позволило вовремя оценить уровень его сознания. У ребенка не взяли анализ на коалуграмму, не провели цитологическое исследование спинномозговой жидкости, не делали КТ и МРТ головного мозга в динамике и другие исследования. Часть лекарств малышу вводили необоснованно, в том числе и уколы, запрещенные до 18 лет.

И самое вопиющее наблюдение экспертизы — разногласия в документах.

Перед вылетом из Магнитки пациента осматривала невролог. Женщина указала, что мальчик не реагирует на внешние раздражители, его мозг фактически мертв. А еще через час реаниматолог Виктор Муштей делает запись, что реакции есть и отправляет ребенка долечиваться в Челябинск. Его коллега, хирург детской больницы Исалов, сопровождавший ребенка в полете санавиации, вообще пишет, что в челябинскую больницу малыш зашел своими ногами…

Сейчас родители Владика Пухова подали гражданский иск ко всем медикам, кто был задействован в лечении сына, и требуют моральную компенсацию. Также мама надеется, что еще удастся возбудить уголовное дело.

«К РЕБЕНКУ ДОКТОР ДАЖЕ НЕ ПОДОШЕЛ»

В апреле 2018 года у 12-летней Яны Пашниной резко поднялся сахар. Девочка была диабетиком. Но на этот раз ситуация вышла из-под контроля. При норме сахара до 6 единиц глюкометр показал 20, а пока ехала скорая, сахар подскочил до 30.

Яна Пашнина мечтала стать доктором и спасать чужие жизни. Спасти саму Яну доктора не смогли. Девочке было 12 лет. Фото: из архива семьи.

— Поздно вечером нас с мигалками повезли в реанимацию детской больницы на Суворова, 100. Молодой врач со скорой — большой молодец. От Яны не отходил, не позволял ей потерять сознание. Уже в приемном покое он хотел передать дочку на руки доктору. Но доктор долго не выходил. Наконец, в коридоре появился реаниматолог Виктор Муштей. Правда, на Яну он не взглянул. Медсестра крикнула: девочку оформлять к вам? Он в ответ соглашается. Врач скорой спрашивает: нам самим нести девочку в реанимацию? А тот в ответ: дайте дойти до отделения, минут 15-20 подождите и поднимайте! Медик со скорой от такого был в шоке, — рассказывает мама Яны Татьяна.

В реанимацию Яна поступила в сознании. А наутро матери сообщили, что девочка в коме — остановка дыхания.

— Я была как в тумане. Даже зайти в палату к Яночке не решилась. Вызвала из Екатеринбурга свою сестру. У нее нервы крепче. Сестра приехала на третьи сутки — и сразу к Яне. Первое впечатление, что ребенком не занимаются: дочку подключили к инсулину и ИВЛ, но толком даже не кормят, — вспоминает Татьяна.

«ТЫ МОЛОДАЯ, ЕЩЕ РОДИШЬ!»

Через несколько дней, по словам женщины, Виктор Муштей пригласил ее в кабинет подписать какие-то документы.

— Врач настойчиво требовал написать отказать от дочки, чтобы отключить ее от аппарата: «Аппарат в больнице один, нельзя его занимать. А если еще кому-то понадобится? Ты молодая, еще родишь. А эта девочка, если и выживет, то останется инвалидом». Я пригрозила: только попробуйте отключить, я вас засужу! Я тогда поняла, что заниматься моей дочерью никто не будет. И пошла по инстанциям добиваться лечения. А тут майские праздники на носу, и всем некогда. Мое письмо спустили в больницу. И какая-то дама из администрации клиники пригласила меня к себе в кабинет: «Почему ты не хочешь подписывать? Сколько ты собираешься ее мучить? Ты понимаешь, что ставишь крест на собственной жизни, ведь девочка уже овощ!». А я молила: выведите ребенка из комы, я заберу ее любой, — рассказывает Татьяна.

И тогда Татьяна решилась на отчаянный шаг. Она взяла в долг большую сумму и вызвала в Магнитогорск профессора из Москвы. Купила ему билеты, оплатила работу.

— Сначала его не хотели пускать. Но столичный доктор свои права знает — прорвался в реанимацию. Он потребовал медицинскую карту Яны и просидел у нее часа три. Потом сестра рассказала, что он долго ругался на местных врачей. Ей запомнилась одна фраза: но кормить-то ребенка нормально можно? Мне профессор сказал: «Это надо же было так запустить ребенка за такое короткое время!» А у Яны тогда уже пролежни появились, и сама она больше походила на 90-летнюю старуху… Профессор был готов забрать Яну в московскую клинику. Я взяла в кредит миллион рублей на аренду самолета. Но, проехав по нашим подстанциям скорой помощи, профессор пришел к выводу, что не сможет довести Яну даже до первого этажа больницы, так как все переносные аппараты ИВЛ в Магнитогорске маломощные. Перевести в Москву Яночку мы не смогли, — говорит Татьяна.

«ДВА ГОДА ДУМАЮ, КАК НАКАЗАТЬ ДОКТОРА»

После визита столичного доктора, по словам Татьяны, девочка стала выглядеть лучше: у Яны появились щечки. Ее, видимо, стали лучше кормить. Но здоровье не возвращалось.

В реанимации Яна Пашнина пролежала 67 дней. А потом у девочки отказали почки.

— Я не верю. Мне кажется, ее все-таки отключили. И все случилось опять-таки в смену Муштея. Уже два года я живу с мыслью: как наказать врача? Сколько детских смертей. Реанимация в этой больнице бездействует. Я писала в минздрав, но в итоге виновной оказалась сама. Якобы поздно вызвала скорую... Я хотела бы довести дело до суда. Мою дочь мне никто уже не вернет. Но ведь все дети — наши, я хочу, чтобы другие жили, — замечает Татьяна.

Комментировать обе истории в самой больнице Магнитогорска нам отказались. А в минздраве области пояснили, что разбор этих случаев находится на особом контроле минздрава. Ведомство собирает необходимые для выяснения всех обстоятельств каждой трагедии.

К ЧИТАТЕЛЯМ

Присылайте сообщения в соцсетях ВКонтакте, Facebook, Одноклассники.

Также у нас есть канал на Яндекс.Дзен!

Viber/WhatsApp: +7-908-0-953-953

Почта: kpchel@phkp.ru